«Венский вальс для победителя»
Газета «Новая Колыма»
от 8 марта 1975 года
— Я знаю, кто это, — Анна Петровна. В райбольнице медсестрой работает...
Этот рабочий паренек не ошибся, хотя никогда прежде не видел Анну Петровну в гимнастерке и в наградах. Она по-прежнему трудится на медицинском фронте. Вот уже более двадцати лет — здесь, в Сеймчане. Сегодня этот фронт — мирный. И лишь изредка война врывается в ее жизнь: в воспоминаниях. И тогда она старается думать о Победе...
Не было конца дороге войны. Не было отдыха в этом бесконечном пути. Начинаясь у безымянных полустанков, прерывались они окопами передовой. Но то был не отдых. Начиналась новая битва за право продолжить путь в заданном направлении. Бывало ли выиграно это сражение или проиграно. совершался ли в результате его непредвиденный маневр, не только командиры, не отрывавшие глаз от карты, могли утверждать: направление — на запад. Это чувствовал каждый боец.
Война повернула вспять. Под Сталинградом завершался разгром гитлеровской группировки.
...От полустанка до передовой с полсотни километров. Живую силу и технику выгрузили на эту стылую зимнюю дорогу, и они двинулись походной колонной к Сталинграду. Свежее пополнение. И вот уже слились в один образ бесконечные придорожные деревушки и поселки, опаленные войной, спутались названия населенных пунктов, от большинства которых поистине остались лишь названия. Осталась дорога к передовой, которую дорогой возможно назвать лишь в военное время.
Потому, что враг желал, чтобы дороги этой не существовало.
Налет. Еще налет. И не успевали молодые бойцы стряхнуть горячий снег с пол шинели, как по колонне снова проносилась команда:
— Воздух!
Колонна редела, не достигнув передовой и после каждого налета звенящую тишину прорывали хриплые голоса:
— Санитара! Санитара!
По колонне передали: до передовой осталось два десятка километров. Но осмыслить новость не успели. Воздух вновь взорвался от страшной силы воспламеняющегося тротила. И когда встали молодые бойцы, готовые упрямо двинуться в заданном направлении, увидели вдруг картину, наполнившую гневом и болью сердца. Тверже стал шаг и увереннее ритм колонны. Теперь они шли не в неизвестность войны. Они шли отомстить, уничтожить врага, отбросить его с родной земли.
...У края дороги лежал посеченный осколками боец, а рядом с ним — медицинская сестра, оказывавшая ему помощь. Она так и погибла, не закончив перевязку и белая, стерильная лента бинта тянулась от кровавой раны бойца к ее судорожно сжатой руке...
Боевое крещение Аня Кириллина, шедшая с этой колонной получила, еще не дойдя до передовой. Она и сегодня ясно и отчетливо помнит эту изуродованную взрывом юную девчушку на обочине своей первой военной дороги.
«За участие в героической обороне Сталинграда гвардии лейтенант медицинской службы Кириллина Анна Петровна Указом президиума Верховного Совета СССР награждена орденом Красной Звезды» ...
Направление их дивизии — Сталинградский тракторный завод. Под хутором Вертячьим — высота 56,8. Бои уже носили название наступательных. И вдруг эта высота. Ее стратегическую ценность немцы понимали прекрасно. И дрались за нее насмерть. Их выбили, но они, собрав силы, контратаковали и вновь заняли прежние позиции. Высота переходила из рук в руки. В тот день наши, казалось, закрепились надежно. Спокойно заканчивался день. Вынесли в безопасное место раненых, оставили лишь тяжелых: для их транспортировки надо дождаться темноты. Но не дождались. Бешеная немецкая атака вынудила покинуть окопы. И лишь один боец не покинул позиции. Осталась со своими ранеными санитарка Таня. У нее был автомат, и она выстрелила весь диск. У нее были гранаты, и она бросала их в обступающих со всех сторон врагов. А когда закончились скудные боеприпасы, она закрыла раненых собою. Два часа спустя наши бойцы отбили высоту и нашли на дне окопа еще теплые тела погибших. Таня лежала вниз лицом и шинель на ее спине была вспорота долгой вражеской очередью. Их похоронили в сталинградской степи в общей могиле.
День спустя в бою за эту же высоту погибла Гуля Королева — санинструктор взвода, которым командовала лейтенант Кириллина.
Аня шла по войне дальше. Смерть миновала ее. Разорвалась рядом мина. Как ножницами враз отхватило пол шинели. И ни единым осколком не зацепило. В другой раз сильный удар в грудь бросил на землю. Встала, осмотрелась. Карман гимнастерки пробит, зеркальце — вдребезги. И осколок лежит в кармане. Летел в сердце, не долетел.
В нее метили длинные стволы дальнобойных орудий — не попали. Сбрасывали сотни тонн смерти самолеты — «промазали». В нее легко было попасть: не спасешься перебежками, не обойдешь стороной опасный участок. Потому что именно на этот опасный участок и идешь. Тяжел груз — раненый боец. А руки девичьи слабы и нежны. Не для войны они, не для смерти.
«Верховным Главнокомандующим, маршалом Советского Союза товарищем Сталиным за отличные боевые действия по окружению немецких войск в районе севернее Шпола и Звенигородка лейтенанту медслужбы Кириллиной Анне Петровне объявлена благодарность».
В который раз тащит Аня бойца с передовой. Здесь и ее черед пришел: «накрыло» миной. Вместе доставили в медсанбат. Одиннадцать осколков вынули из головы, да еще смеются: «Счастливая ты Аня». И она тоже так считает — счастливая. Вошли осколки не глубоко. Через две недели она снова была на передовой.
Под Курском шли ожесточенные танковые бои. Немцы то и дело бросали новую технику. Но броня разбивалась о мужество наших солдат. Ранило Аниных санитаров и она снова уходит из укрытия в окопы передовой.
Вот добралась до расположения пулеметной роты. Оказала помощь тем, кто мог передвигаться. Командира с перебитыми ногами положила на плащ - палатку и поползла. Путь был «укатанным», каждая выбоина промеряна локтями и коленями. Проскочить бы еще вот этот бугорок, и они в безопасности. Одна беда: бугорок не простой, пристрелянный немецкими снайперами. И никак не обойти его. Однако до сих пор ей удавалось. Отдышалась перед броском, сил набралась и уже совсем было перевалила через вершину, как почувствовала удар в спину. Вторым выстрелом фашист хладнокровно прострелил раненого.
«Приказом от 18 февраля 1944 года за уничтожение окруженной группировки в районе Корсунь-Шевченковского лейтенанту медслужбы Кириллиной Анне Петровне объявлена благодарность».
Война шла на запад. Оставались позади у Ани черные от копоти города и деревни. Рушились за ее спиной переправы через водные рубежи. И тогда возила она раненых в дырявых от пуль и осколков лодках под шквальным обстрелом. Днепр, Днестр, Дунай, — чью только воду не вычерпывали касками со дна лодок ее раненые!
Государственные кордоны Венгрии и Австрии не запомнились. Был тогда для нее один лишь кордон — передовая. И двигался он, колеблемый переменчивой боевой обстановкой, на Запад, на Запад.
«За участие в героическом штурме и взятии Будапешта гвардии лейтенант медицинской службы Кириллина Анна Петровна награждена медалью «За взятие Будапешта».
Чужие матери, чужие дети, которым она оказывала помощь, благодарно лепетали волшебные слова:
— Русский доктор, спасибо, русский доктор...
«За участие в героическом штурме и взятии Вены гвардии лейтенант Кириллина Анна Петровна награждена медалью «За взятие Вены».
В Вене для нее враз все кончилось. Здесь застала ее Победа. Не залпами, не фейерверками запомнился тот день Анне Кириллиной. И сейчас всплывает перед ее глазами праздничная толпа, и над ней — кувшины с вином и букеты цветов (и откуда только взялись они той суровой весной!), с которыми вышли на улицы своей освобожденной столицы венцы. Они размахивали руками, пели песни, качали советских бойцов и бросали в них (нет, не гранаты!) — букеты цветов...
Впервые венские вальсы слышала Аня Кириллина в Вене.
В. КУЛЕШОВ