Память войны

Предлагаем читателям рассказ о бывшем десантнике П. С. Денисове.

Сейчас он уже и не помнит всех речушек и бо­лот, бывших преградами на его пути, названий высот и месте­чек с замысловатыми австрий­скими, мадьярскими и чешски­ми названиями. Зато картины атак запечатлелись намертво, как вспышка разрыва перед глазами, но вот общую дисло­кацию (как любили тогда гово­рить) сражений приходится ус­ваивать из трудов военных ис­ториков. Минуло тридцать лет, а вроде как заново знакомишь­ся с соседями по левым и пра­вым флангам.

Вновь и вновь видятся ярко- зеленые и коричневые раз­водья карт, рассеченных голу­быми жилками — места, куда заводила его война. Пытается вспомнить, как называется то урочище, где их батальон но­чью, с марша, наткнулся на пе­редовые посты немцев. Нат­кнулся и, развернувшись, по­шел в короткую атаку. Но враг почему-то от боя уклонил­ся. Утром же выяснилось: против батальона расположилась группировка в 85 тысяч человек.

Память, она схватывает все, но четко и ко времени «выда­ет» только то, что человек вос­принял осознано. Для гитле­ровцев зеленое урочище, где они выжидали, кому выгоднее сдаться — американцам или русским, запомнилось, видимо, до последнего дубка. Потому что, в конце концов, оно стало последней пересадкой перед крахом. Они это осознали. И место, где выросла гора из сданного оружия, запомнилось крепко.

Что же касается десантника Петра Денисова, то название урочища, а может и ущелья, было ни к чему ему запоми­нать. Другое волновало его: уже три дня, как подписан мир, но каждую минуту, он, Петр, все же мог умереть, потому как за стеной леса прятались недобитки в пятнистых маскха­латах последних запасов. И приходилось вновь браться за тяжелую солдатскую работу: опережать выстрелом, глушить гранатой, в рукопашной выхва­тывать финку. И смерть товари­щей воспринималась как никог­да остро: «Не дожил!». А по­том все заслонило высшее по­нятие: нет большей воинской чести, как поставить послед­нюю точку. То запомнилось...

В свою будущую часть Петр Денисов ехал 34 дня. К тому времени враг уже получил по зубам под Сталинградом. Парни радова­лись победе на Волге и зли­лись, что эшелон почему-то тянулся, словно волами. Они были мальчишки, неумехи, а первые военные успехи нужно было развить, и потому пред­почтение отдавалось обучен­ным войскам и технике. Этих же еще надо было готовить. Долгий путь стал лучшей аги­тацией за будущую победу.

Но прошло еще время, преж­де чем удалось ему сойтись лицом к лицу с врагом. Его, как и сверстников, долго и ста­рательно учили, чтобы славно справились они со своим рат­ным долгом. 101 тренировочный прыжок совершил Петр преж­де, чем попал на фронт. И де­ла его стали достойны тех наг­рад, что вы видите на снимке.

Он был бойцом первой гвар­дейской воздушно-десантной бригады девятого воздушно- десантного корпуса. Слышали, наверно: сибир­ские полки отличала твердость, кавказские — темперамент, среднеазиатские — обстоятель­ность... Десантников же нем­цы окрестили: «Дикая голубая дивизия», — за отчаянную храбрость.

В боях за освобождение Венгрии Петр Денисов был наг­ражден орденом Славы III сте­пени. «За точно собранные и своевременно переданные в часть разведывательные сведе­ния», — было написано в пред­ставлении. Став дивизионным разведчиком, Денисов вел по­иск стратегических сведений в 20—25 километрах от передо­вой. Малейшая неосторожность в насыщенном людьми и техни­кой тылу врага могла стать последней. Но об этом не ду­мал. Знал куда шел. В любом случае — цель: прорыв, а сред­ства: ловкость, автомат, две гранаты «ф-1», а потом пос­леднее — финка. Обходилось...

А затем было освобождение Вены. И может, заглушилось бы в памяти это сражение в ряду других таких же и более жестоких, если бы не посмот­рел однажды кинохронику «Взятие Вены». Шел он на эк­ране, молодой, с автоматом на груди, веселый, рано возму­жавший от войны. Вспомнил: они пополнялись и отдыхали в Вене, а тут подошло 1 мая 1945 года. И они вышли на парад— знай наших! Так попал Дени­сов на пленку кинохроники.

А потом был бросок, непре­рывный как день и ночь — в 75 километров. В 12 часов дня, 8 мая, пересекли границу Авст­рии и Чехословакии. Стало из­вестно: через четыре часа бу­дет подписан акт о капитуляции Германии. Но впереди были река и канал, и хорошо укреп­ленный берег, где фашисты не думали сдаваться...

Петр Денисов форсировал водные преграды и ворвался в чешскую деревушку одним из первых. Так было написано в приказе о награждении самой почетной у солдат медалью — «За отвагу».

Три дня еще стрелял он и подрывал грана­тами танки врага, потому как приказ Верховного Главноко­мандующего говорил, что, хотя гитлеровская Германия и раз­бита, в Чехословакии одна из групп не желает сдаваться. И приходилось сражаться не на жизнь, а на смерть. Он-то ос­тался жив, а вот товарищи... Денисов закончил войну в том злополучном урочище.

Если бы память могла забыть, если бы сердце не жгла боль о тех, кто не вернулся с войны. Но такое просто невозможно... Каждое утро Петр Степанович встречается с ребятами из бригады Евсеева, где трудится бетонщиком, и едет с ними к корпусу совхозного коровника. И все идет хорошо. Но вдруг приходит мысль, что те, которые погибли, могли бы сейчас работать рядом с ним и продолжалось бы то солдатское братство... Неет, нельзя забывать, потому что надо предостерегать. Так велят те, невернувшиеся.

Маркозов В.

Новая Колыма от 5 апреля 1975 года