ПУТЕВОДНЫЙ «ШАНГАР ШОРИЛЭ» ЮКАГИРОВ.

 Для одного  из коренных народов нашего района, одного из самых малых народов нашей страны -  юкагиров, 1987 год 70-летия Октября - стал   вехой в развитии культуры. К началу  нынешнего учебного года в Ленинграде  был разработан и издан пер­вый в истории юкагиров букварь,   и,  что  более   важ­но, - завершена  работа над   разработкой юкагирской письменности,  грам­матики.

 Основную работу по созданию букваря провел юкагирский ученый, поэт, общественный деятель Г, Н. Курилов, родом из Олерской тундры в междуречье  Колымы  и  Алазеи.

Я умышленно не сказал. что юкагирская письмен­ность была создана впер­вые. Ведь мало кому известно, что у древнейших жителей нашего района - юкагиров с Коркодона и Ясачной, таежных юкагир - когимэ существовала своя письменность, довольно широко распространенная до 20 х годов нашего сто­летия. Можно говорить даже о наличии двух ви­дов письменности: идеографическом женском и мужском пиктографичес­ком (т. е. рисуночном). К двадцатым годам текущего столетия и женская письменность превратилась в рисуночное пись­мо, а затем и вовсе была забыта. Естественно пред­положить, что оба вида письма не могли возник путь в малочисленной изолированной группе лю­дей на Ясачной и Коркодоне — по-видимому она возникла и была широко распространена еще в те времена, когда «...юкагирских костров было так много, что белые лебеди, пролетая над ними, чер­ными становились», т. е. в те далекие времена, когда юкагирские племена были единственными хозяевам и обширной страны от Лены до низовья Анадыря, от Ледовитого моря до верховьев   Колымы.

Нет ничего удивительного в том, что письмо это было обнаружено и описано лишь в конце XIX века политическими ссыльными. Казакам-покорителям, попам да купцам - было не
до берестяных грамоток,— их куда больше интере­совали новые богатые зем­ли, необъясаченные ино­родцы, а особенно - тай­на легендарной «Серебря­ной горы», что находилась где-то совсем рядом, возможно вон за тем  хребтом у истоков Чюнданы... Скорее всего и юкагиры не горели желанием ознакомить пришельцев со своими письменами на «шангар  шорилэ»  - бересте,   - ведь     и   любовные послания, и охотничьи маршрутные «тос», сооб­щающие куда ушли, что видели, где и как охоти­лись соплеменники, не предназначались для чужих глаз. Возможно и тайна  Серебряной горы была когда-то записана на бересте...

История сложилась трагически для приречных охотников и рыболовов. Казаки – землепроходцы впервые встретили юкаги­ров на р. Омолон в XVII веке, а уже через 100 лет этот народ на всей своей территории составлял лишь треть населения. Незнако­мые болезни,   от   которых у местных жителей не выработался иммунитет, непосильные поборы, прода­жа самых молодых и здоровых в «ясырь» (рабст­во), междуусобицы, столк­новения с убежавшими с юга, со своих земель от объясачивания эвенами и якутами, а позже - не­щадная империалистиче­ская эксплуатация, спаи­вание подорвали основу самого крупного и свободолюбивого в прошлом народа Северо-Востока. К концу XIX века юкагиры представляли несколько разбросанных по огром­ным пространствам север­ных тундр и тайги групп и отдельных семей, почти забывших родной язык, свою национальную при­надлежность.

 Лишь в Xалерчинской тундре, да в верхнеколым­ской тайге слабо теплились огоньки юкагирского языка и культуры среди относительно компактных групп населения у озера
Олер и на реках Коркодон и Ясачная (Чехадана по юкагирски). Лишь здесь со­хранился самобытный фольклор, песни, орнамен­тика и... два вида древней­шей письменности. Здесь, на Коркодоне, и познако­мился с ней С. М, Шаргородский в 1892 году, а от него и весь цивилизованный мир узнал об этом письме. В «женском» пись­ме уже имелись конкрет­ные понятия, зафиксиро­ванные в определенном, рисунке идеограммы. Пи­сали обычно на свежей,
только что снятой бересте («шангар шорилэ») без рубцов, раковин. Идеограммы чертили острым
кончиком   нож а,  проводя прямые линии и точки. В очень редких случаях ли­нии закрашивались крас­ной и черной краской. Здесь мы представляем самое простенькое  письмо скопированное из книги Шаргородского (Рис. 1 и 2),

Взгляните на первый рисунок: узорная рамка вокруг него обозначает дом, две копьеобразные фигуры внутри — юноша и девушка в национальной одежде (для русских име­лись другие знаки). Мужс­кая фигура поуже. Одежда на ней покороче, жен­ская, справа, шире, одеж­да подлиннее. Линии, сое­диняющие вверху обе фигуры, означают различ­ные чувства, «Ты будешь в моем доме, несмотря на все твои сомнения я люблю тебя всеми силами мо­ей  души», так объясняет это послание Шаргородский. В данном случае представлено самое простое письмо, -... были пись­ма с гораздо большим количеством знаков, слож­ным содержанием, слож­ными ситуациями и чувствами. Второе женское письмо (рис. 2) — с более позднего времени — 20 х
годов нашего столетия. Более современное, но уже на грани угасания, дегра­дации: идеограммы забы­ты, письмо стало чисто рисуночным. Комментарии к нему, кажется, не нуж­ны.

Третье письмо (рис, 3) —  мужской «маршрутный тос»  пиктографическое сообщение,  это   карта

реки с описанием того, что важно идущим сле­дом: 1 — здесь ночевали, 2 — добыл сохатого, 3 — здесь   будем   ночевать.

Имелись довольно точ­ные берестяные карты на большие маршруты. Мне приходилось видеть карту-маршрут от Нелемного (Нунгданангиль), через ус­тье Коркодона (Хорходана - ангиль), с заездом на устье Рассохи (Ачуон-ангиль) до Сеймчана (Хэймчан - ангиль). Такой «тос» я видел: в старинном журна­ле на польском языке еще в школьные годы в Виль­нюсе, перерисовал его, да­же не зная, где находится эта местность, где живет народ, создавший эту кар­ту. Журнал где-то затерялся, а рисунок карты со­хранился.

К 20-м годам нашего столетия остатки юкагирского народа находились па грани физического исчезновения. Кедонские эвены  сами будучи далеко не богачами, ужасались условиями жизни коркодонских соседей-юкагиров, чем могли помогали им в самое трудное весеннее время. Только установле­ние и укрепление на Се­веро-Востоке власти спасло юкагиров, дало возможность не толь­ко выжить, но и сохра­нить язык, культуру, раз­вить их до современного уровня. Помощь в этом им оказывали представители многих народов нашей многонациональной Родины. Среди них и Почет­ный гражданин нашего и Верхнеколымского райо­нов ЯАССР П. И. Борисов, партийный работник ла­тыш Крумин, белорус Миц­кевич, который проводил медицинскую работу среди коренного населения Колымы и Якутии, и дру­гие.

В настоящее время лю­дей, считающих себя юка­гирами, около   500   человек, из них владеющих языком – 250. И тем не менее из этой небольшой группы вышли широко известные писатели, уче­ные, поэты. Причем пишу­щие талантливо, без вся­ких скидок, на «экзотику». Романы и повести С. Н. Курилова известны не только у нас на Северо-Востоке, но и переведены на многие языки народов СССР и иностранные, сти­хи поэта Улуро Адо известны тоже далеко за пре­делами нашей страны. Ученый – лингвист Г.Н.  Курилов известен работа­ми, по юкагирскому языку, работает в лучших инсти­тутах страны.

Ну а большинство юка­гиров занимается тради­ционно рыболовством в ни­зовьях Колымы  -  оленеводством, потомки же коркодонцев в нашем районе работают как и мы все: кто в авиации, кто меха­низатором в сельском хо­зяйстве, кто учит наших детей — трудятся во всех сферах культуры и произ­водства, не отличаясь от других жителей нашего многонационального района.

Хранитель национальных традиций А. Г. Шадрина из с. Колымское, несмотря на возраст, участвует в выставках народного твор­чества, радуя нас прекрасными орнаментами, дошедшими из глубокой древности. Помнит Агафья Григорьевна и много ска­зок на родном языке. Пусть забыто старое юка­гирское письмо, которое исследователи прошлого называли «...высшим достижением  рационального мышления древних юка­гиров», но взамен ему пришел весь комплекс со­временной социалистиче­ской культуры, которым пользуется и вносит в не­го свой вклад маленький юкагирский  народ.

Степан Козловский.

П.Сеймчан

«Новая Колыма» № 25

 27 февраля 1988 г.