Первооткрыватели (часть 2)

КТО ЖЕ ТАКОЙ БОРИСКА

 Справедливости ради следует сказать, что до Ямска добрались Ю.Я. Розенфельд и Сафи Гайфуллин, а Бориска с Кановым остались на Буюнде, прельщенные дальнейшими поисками зо­лота.

«Как только установил­ся зимний путь, - сообща­ет геолог Б.И. Вронский, - Гайфуллин на оленях отпра­вился за своими товарища­ми, которые подлежали мо­билизации на первую миро­вую войну. Бориска категори­чески отказался возвращать­ся: «Воевать не хочу. Буду искать золото. Либо най­ду его, либо умру в тайге». Гайфуллин и Канов уехали.

 Бориска остался один. Зиму он провел в неболь­шом домике, который вы­строил вместе с Кановым. Пройденные в некоторых местах шурфы, оказались пустыми.

 Но Бориска не отчаивал­ся. По всей видимости, это был очень сильный человек, упорство и настойчивость ко­торого вступили в нешуточную борьбу с суровой колым­ской природой...

По рассказам И.Ф. Молодых, отделившись от своих товарищей, Бориска поселился   в районе

Хупкачана, где стоял один из амбаров, возведенных ранее Розенфельдом. Про­слышав в 1916 г., что где-то ищут скрывающихся от воин­ской службы, он очень быст­ро уходит в тайгу, добирает­ся до Среднекана.

В том месте проходила довольно известная тропа из Олы на Сеймчан, что да­вало Бориске возможность получать продукты от прохо­дивших на Колыму вьючных караванов. Занимаясь рыб­ной ловлей, он в то же вре­мя производил разведку как в долине Среднекана, так и на косах, которые попадались в русле реки.

«По-видимому,   мысли  о золоте целиком владели его сознанием, - отмечал геолог и писатель Е.К. Устиев. - Как одержимый, он бродил от до­лины к долине, пробивал не­глубокие шурфы в мерзлом грунте, и промывал, промы­вал».

В одном из не­больших притоков Среднекана, назван­ном впоследствии Борискиным ключом, он и обнаружил зо­лото, которое искал долгие годы.

В том, что это бы­ло действительно так, сообщили яку­ты М. Александров, А. Колодезников

и Н.Дмитриев, не­ однократно до­биравшиеся от Гадли на Колыму. В зиму 1916 - 1917 года, доехав до домика, где в последнее вре­мя обитал Бориска, они его там не нашли. Пошли по ка­ким-то следам, добрались до шурфа, на краю которого в полусогнутом положении си­дел мертвый старатель.

«При нем был найден не­большой мешочек с золотом, - сообщает Б.И. Вронский. - Все его снаряжение состояло из топора, сильно сработан­ного кайла, деревянного лот­ка и двух жестяных банок из-под консервов, видимо, слу­живших ему котелком и круж­кой.

Причина его смерти ос­талась невыясненной. От го­лода он умереть не мог: в ба­раке было достаточно про­дуктов. Возможно, Бориска был убит с целью ограбле­ния, однако доказательств этого тоже нет. Тайга умеет хранить тайны. Якуты, на­шедшие Бориску, похорони­ли его в этом самом шурфе, который он вырыл собствен­ной рукой».

В противовес сообще­нию Б.И. Вронского, И.Ф. Молодых предполагает, что старатель умер от голода или горячки.

Как бы там ни было, но Бориска нашел золото там, где оно должно быть, ибо охотские старатели предска­зывали, что так называемый золотой пояс тянется в вер­ховья Колымы туда, где ле­жат белые и неизведанные площади. Бориске, говоря языком старателей, «крупно повезло», но это был его по­следний фарт.

 Какова же судьба остальных первооткрывателей ко­лымского золота?

РОЗЕНФЕЛЬД ЮРИЙ ЯНОВИЧ (псевдо­ним Нордштерн Георгий Иванович), эстонец, родил­ся 10 июля 1874 года в хуто­ре Везенбергского уез­да Эстлямдской губернии (Эстония).. Окончил 4-классное уездное училище» а за­тем, как писал «занимал­ся самообразованием» и в 18 лет начал работать са­мостоятельно конторщи­ком в комиссионной конто­ре в фирме Блюменфельда в Петербурге.

Расставшись с Бориской и добравшись назад в Ямск осенью 1914 года, Юрий Яно­вич Розенфельд сделал попытку своими силами орга­низовать разведочные рабо­ты на уже дважды виденных им « Гореловских жилах ». «После долгих поисков, - пи­сал геолог Б.И Вронский, - ему с большем трудом уда­лось раздобыть две большие ступы для дробления рудных проб, и он поспешил отпра­виться в путь, - чтобы начать изыскания Однако недоста­ток средств заставил его бро­сить в среднее течении реки Буюнды добытое с трудом оборудование». В 1916 году Розенфельд выехал во Владивосток, где составил свою знаменитую записку «Поиски и эксплуата­ция горных богатств Охотско - Колымского края» с целью широкой разведки золотых запасов. Датированная 25 ноября 1918 года она гласит, что «... золото с удовлетвори­тельным промышленным со­держанием пока не найде­но, но все данные говорят о том, что в недрах этой сис­темы схоронено весьма вну­шительное количество  этого драгоценного металла,..» Конечно, подобное утверж­дение Юрия Яновича было довольно смелым, но, учиты­вая рассказанное им, не са­моуверенным и не фантас­тичным. По сути дела это была предсказанная «реаль­ность» которая для многих несведущим представлялась невероятной.

Сам Ю.Я. Розенфельд, желая ее воплотить, сде­лать осязаемой, обращался в годы гражданской войны к представителям правитель­ства Дальневосточной рес­публики (ДВР). Затем, стре­мясь привлечь для своих раз­работок иностранный капи­тал, выезжал за границу - в 1920 году а Китай, в 1922 го­ду в Гершвишт - в это же вре­мя вел переговоры с предста­вителями Англии. Однако ку­да бы он тогда ни обращался за помощью, везде натыкал­ся на отказ. То, во что верили такие безграмотные старате­ли, как Бориска, не зажигало энтузиазмом вполне компе­тентных, но боявшихся рис­ка дельцов. Достаточно на­мыкавшись и не дождавшись помощи, Ю.Я. Розенфельд в 1924 году уехал в Забайкалье, где до 1926 года работал на Шуиду и неких золотых рудни­ках и приисках. Затем в те­чение пяти лет разведывал месторождений вольфрама, сурьмы, бериллия в преде­лах Восточного Забайкалья. С ноября 1931 года занимал­ся разведкой золота в пригра­ничных с Монголией районах Бурят-Монгольской АССР...

В конце 20-х - начале 30-х годов молодая Советская республика всерьез занялась развитием своей экономики, привлечением природных ре­сурсов. Запиской «Поиски  горных богатств
Охотско-Колымского края» заинтересовались геологи. Вскоре предсказанная ре­альность Ю.Я, Розенфельда стала      действительной реальностью. Мечта Юрия Яновича воплотилась в результатах первой Колымской геологоразведочной экспеди­ции ЮА Билибина. В конеч­ном итоге зто привело к со­зданию треста «Дальстрой». Здесь-то вновь вспомнили о Ю.Я. Розенфельде.

«В 1933 году» - рассказы­вал Б.И. Вронский, - руко­водство Дальстроя устанав­ливает местонахождение Розенфельда. Ему предла­гают приехать на Колыму и показать, где находятся «Гореловские жилы». В но­ябре 1933 года Розенфельд на пароходе «Ангарстрой» прибыл в бухту «Нагаева». Петом 1934 года он в соста­ве геологопоисковой партии, руководимой геологом ГА. Шабариным, отправился в места, где находились столь широко рекламированные жилы. Увы! Своих мощных красавиц-жил с «молниеобразным зигзагом» он не на­шел. Вместо них приблизительно в этом месте были видны две, сильно деформи­рованные, изогнутые, разо­рванные на части жилы, по­хожие на сложный китайский иероглиф. Розенфельд был потрясен и растерян.  Еще больше растерялся он, ког­да опробование этих жил по­казало полное отсутствие зо­лота, хотя для пробы были отобраны прекрасные на вид штуфы кварца с примесью пирита, халькопирита и мед­ной зелени».

Работавший в то время на Колыме, упоминавшийся выше геолог В.И. Вронский, объясняет исчезновение жил: «А между тем ничего необыч­ного в этом нет. Кварцевые жилы, залегающие в слан­цах, обычно очень невыдер­жанны и быстро меняют свой облик на небольших расстоя­ниях на поверхности и в глу­бину».

Пришлось заявить руко­водству Дальстроя, что, либо «Гореловские жилы» измени­лись до неузнаваемости, либо он не сумел их отыс­кать. Ни тому, ни другому обстоятельству Розенфельд не мог дать объяснения и вы­сказал фантастическое пред­положение, что за истекшие двадцать лет район претер­пел крупные геологические изменения, в результате ко­торых исчезла целая реч­ная система. Это заявление вызвало подозрение в мис­тификации и злостной утайке данных о месторождении...

В обвинительном заклю­чении, составленном 25 де­кабря 1934 года, говорит­ся следующее: «Настоящее дело возникло на основа­нии поступления в отдел НКВД данных о том, что Розенфельд, будучи дове­ренным крупного капита­листа Шустова, исследовал Охотско-Колымский край в пе­риод 1908 -1916 годов» при­чем обнаружил богатые зале­жи золота на речке Дегдекан в районе р. Колымы, обусло­вив это место под названием «Гореловские жилы». В последующие годы Розенфельд на основании собранных данных и образ­цов предлагал отечествен­ным и иностранным ­ капита­листам организовать геологические исследований с це­лью научных разведок и по­следующей    эксплуатацией залежей. На основании утверждений документаль­ных данных Розенфельда в 1917 году Временным пра­вительством были отпущены 40 тысяч рублей для органи­зации экспедиции в Охотско-Колымский край, но в связи с октябрьским переворотом выезд ее не состоялся.

В 1933 году Розенфельд, для отыскания залежей руд­ного золота «Гореловские жилы», приехал в Нагаево и в 1934 году Дальстроем, по данным Розельфельда, была организована экспе­диция с участием само­го Розенфельда, которая «Гореловские жилы» не обнаружила. В результате всего, Розенфельд обманул государственное учреждение трест «Дальстрой», нанеся материальный ущерб в сум­ме 8067 руб. 30 коп., свя­занный с организацией эк­спедиции по отысканию «Гореловских жил».

Следствием было уста­новлено: «Являясь доверен­ным лицом крупного капита­листа Шустова, Розенфельд в период с 1908 г. по 1916 г. производил исследова­ния экономических богатств Колымского края и подъез­дных путей от побережья вглубь тайги. Золотоносные «Гореловские    жилы» им впервые были обнаружены в 1908 году при продвижении по реке Колыме в г. Средне-Колымск. В 1914 году он же, пригласив старателей Канова Михаила, Шафигуллина Вари и Гайфуллина Сафия, вы­ехал к месту расположения «Горелоаских жил» для исследования их, произведя соответствующие замеры, и взял образцы пород...»

Кроме того, были обнаружены богатые жилы по одной из речек между Сеймчаном и Балыгычаном, названные им в своей рукописи вымышле­но речкой Гореловкой...

22 ноября 1934 года Ю.Я. Розенфельд был арестован, а 24 января 1935 г осужден по ст 169, ч. 2 УК РСФСР на 5 лет лишения свободы.

Свой срок заключения Юрий Янович начал отбы­вать в Магадане. Незадолго до его осуждений, 30 мар­та 1934 года, был создан Охотско-Колымский (ныне Магаданский областной) кра­еведческий музей. Его пер­вый заведующий Ц.М. Крон был бывшим заключенным, а два научных сотрудника - П.И. Дороватовский и В.А Злотин - заключенными. Так как они сравнительно недав­но находились на Колыме, а Ю.Я. Розенфельд исходил и объездил ее в 1908-24 годах. то его решили назначить ис­полняющим обязанности за­ведующего музеев. Приказ о вступлении Юрия Яновича в ату должность был издан 8 июля 1935 года. Спустя два дня ему поручили «работу по определению и система­тизации геологических кол­лекций»

Что думал по этому пово­ду сам Ю.Я. Розенфельд, хо­тя в случае отказа его могли отослать на лесоповал или строительство Колымской трассы? В областном краевед­ческом музее хранится подлинный документ из фон­дов Государственного архи­ва Магаданской области. Это рапорт Ю.Я. Розенфельда, на­писанный 13 июля 1935 года на имя заведующей Охотско-Колымского бюро краеве­дения ЛЯ. Наровчатовой. «Музей краеведения, - пи­сал Юрий Янович, - дол­жен отражать все достиже­ния социалистического ос­воения Охотско-Колымского края. Заведующий музе­ем, помимо специальной на­учной подготовки, должен обладать еще серьезным практическим опытом, дол­жен иметь солидный авторитет. Ни научной подготов­ки, ни практического опыта для музейной работы я абсо­лютно не имею. Работая дол­гие годы в отдаленных та­ежных изысканиях, от сов­ременной литературы без­надежно отстал. При осужде­нии по статье 169-2 о каком-либо авторитете и речи быть не может. Ко всему мне 81 год, и здоровье весьма неудо­влетворительное. По изложенным причинам я недостоин и практически не смогу выпол­нять функции заведующе­го музеем. Ходатайствую о бесплатном освобождении меня от этой должности, о предоставлении возможнос­ти работать в качестве второстепенного сотрудника по краеведению»...

8 сентября 1935 г. прось­ба Ю.Я, Розенфельда бы­ла удовлетворена. Его ос­вободили от заведывания Охотско-Колымским краевед­ческим музеем - «как несоот­ветствующего своему назначению». Отправленный на трассу, Юрий Янович рабо­тал на разных должностях в приисковых районах. Там он отбыл срок своего заключе­ния, и после этого вновь оказался на музейной работе...

5 февраля 1939 года решением Судебной кол­легии по уголовным де­лам Верховного Суда РСФСР приговор отделе­ний Дальневосточного крае­вого суда в отношении Ю.Я. Розенфельда был отменен.

В сохранившемся прика­зе по Юго-Западному горно­промышленному управлению от 14 апреля 1939 года гово­рилось о назначении Ю.Я. Розенфельда «старшим кол­лектором по организации геологического музея ЮЗГПУ». Так как это было более близ­ким к тому, чем Юрий Янович занимался половину своей жизни, то теперь он не отказался. Немного позднее его перевели на такую же долж­ность, а Южное горнопромышленное управление (п. Оротукан).

На новом месте Ю.Я. Розенфельд проработал не так уж много времени. В боль­шинстве трассовских поселков и лагерей Колымы бла­годаря информации, пере­дававшейся заключенными, знали кто он такой, какое от­ношение имел к открытию зо­лотых месторождений и по­искам пресловутых «Гореловских жил». Одни верили Юрию Яновичу, сочувство­вали его судьбе. Но находи­лись и такие уголовные эле­менты, которые всерьез ду­мали, что Ю.Я. Розенфельд имеет отношение к укрыва­тельству каких-то золотых запасов, что-то приберег для себя на «черный» день. В ко­нечном итоге это привело к трагедии. 14 апреля 1940 го­да Юрий Янович был найден мертвым на 403-м километре Колымской трассы (район п. Оротукан).

«При осмотре установле­но, - говорится в сохранив­шемся документе, - труп ле­жал в водопроточной трубе справа, в согнутом положе­нии, руки связаны назад (ко­ричневым шарфом), брюки и обувь сняты, на голове ле­жал камень весом около 12-15 кг, на шее узлом стянут шарф и вторым оборотом шарфа нижняя челюсть плот­но подтянута к груди. По го­лове нанесен удар твердым предметом, где имеется си­нее пятно. Справа от трупа на расстоянии 11,5 метров шап­ка-ушанка... На левой сторо­не трупа лежал мундштук. В кармане пиджака обнару­жены... все документы на имя гр. Розенфельда Юрия Яновича, он же Нордштерн Георгий Иванович...»