Первооткрыватели (часть 3)
ГАЙФУЛЛИН САФИ.
Так написано в протоколе допроса Сафи Гайфуллина, проходившего по делу Ю.Я. Розенфельда в качестве свидетеля 15 ноября 1934 г. а ещё он фигурирует в некоторых документах и публикациях как Софрон Иванович,родился в 1874 году в селе Мирзан Малмыжского уезда Вятской губернии; образование - низшее; холост, родственники - неизвестно где... Золото, действительно, отняло половину жизни Сафи Гайфуллина. Он и после смерти своего товарища Бари Шафигуллина (Бориски) не прекратил охоты за золотом. И искал его еще много лет, вступая в соглашение с купцами, неутомимо странствуя по колымской тайге и ее золотоносным речкам. В 1926 г. в Среднекане Гайфуллин нашел богатое золото. Но он скрыл его от Советской власти, не указал открытых районов, припрятал несколько килограммов золота. Золото было конфисковано у Сафи по закону. За скрытие золотоносных районов и намытого золота он подлежал наказанию. Но, приняв во внимание возраст Сафи и тяжелую его изыскательскую работу на Колыме, ему представили возможность на свободе доживать свой век... Много лет он прожил на Оле, работал в хозчасти Ольского сельскохозяйственного комбината и сторожем почтового отделения. Умер Сафи Гайфуллин почти одновременно с Ю.Я. Розенфельдом - в 1940 году...
«После смерти Бориски, слух о найденном им золоте, привлек внимание наиболее энергичных людей. В 1922 году в Олу прибыл ФИЛИПП РОМАНОВИЧ ПОЛИКАРПОВ (позже он стал служащим «Союззолота»). По пути, пройденном Ю Я. Розенфельдом, он спустился на реку Буюнду. Повстречавшись с Гайфуллиным Сафием они вдвоем начали разведку и поднялись на перевал между Буюндой и Среднеканом, вышли на Левый Среднекан. Отсутствие продуктов заставило их вернуться в Олу... В 1926 году Поликарпов, Гайфуллин, Канов и Бовыкин вновь спустились на Среднекан в устье ручья Безымянного, таща за собой на лыжных санях продовольствие и инструменты. Со вскрытием реки начали работу и сразу же обнаружили богатое золото. Пробы по всей площади давали богатые результаты. Однако продукты уже были съедены, пришлось на построенной ими лодке сплавляться в поселок Сеймчан и выезжать в Олу. Средств на дальнейшие работы не было. Артель снарядила Поликарпова в Охотск для переговоров с уполномоченным о разработке открытых золотоносных площадей. Переговоры кончились для Поликарпова заключением в тюрьму и в дальнейшем подписке о невыезде на «материк». В начале 1927 г. Поликарпов вновь организовал артель. Прибыв на место, артель начала хищническую добычу. Пласта не оказалось - золото было «кочковое» с содержанием в лотке от 0 до 12 золотинок. Проработав до ноября Поликарпов и Степанов, поставив десять заявочных столбов, выехали в Олу, где встретились с уполномоченным АКО (Акционерное Камчатское общество) и «Союззолота» Лежавой-Мюратом. По дороге в Охотск было заключено соглашение о передаче приисков в «Союззолото». По приезде з Охотск приискателей все население было поднято на ноги, так как привезенное золото говорило само за себя... 26 сентября 1928 года представители приискового управления «Союззолото» прибыли в Среднекан, где в то время находилось 25 «хищников», производивших работу в долине ключа Безымянного... Работало несколько артелей. Часть золота была сдана в «Союззолото», однако сказать, сколько выработали «хищники», совершенно невозможно. Работали они с 4 часов утра до 8 часов вечера. Промывка золота велась лотками... 9 октября 1928 года во владение приисками вступила администрация «Союззолота», и дальнейшие работы на приисках производились уже старателями под присмотром...» (И.Ф. Молодых. «К материалам по вопросу снабжения Верхне-Колымского приискового района «Союззолото». Иркутск, 1930 г.)
КАНОВ МИХАИЛ ИЛЬИЧ.
Не менее интересная личность из вышеупомянутых золотоискателей - родился в 1878 г. в г. Алатырь, Чувашия. Выступая, как свидетель по делу Ю.Я. Розенфельда он показывал: «С 1907 г. по 1909 г. работал с Сафием в Амгуни (прииски в Хабаровском крае). С 1909 г. работал в Охотске с татаринами Барием и Сафием. В 1912 г. нас заинтересовало Охотское побережье, мы решили поехать в Тауск. В Тауске разведку не так как торопились в Анадырь. Но в Тауске по нашим соображениям места по золоту должны быть большие. Пробыли здесь пять дней, и выехали в Олу, где в течение трех дней занимались поиском золота. В январе 1913 г. встретились в Ямске с горным инженером Розенфельдом... С 1913 г. мы вместе с Розенфельдом занимались исследованием горных богатств Охотского побережья. В 1916 г. Розенфельд выехал на «материк» в Ленинград (тогда Петроград. И. П.) - в горное управление - и увез с собой все образчики к золоту...
В 1917 году меня взяли на военную службу, я выехал во Владивосток. Был зачислен в Шкотово в 275 дружину. Во Владивостоке вновь встретился с Розенфельдом. Он похлопотал, чтобы меня со службы уволили, и я был освобожден от службы. Во Владивостоке тогда были англичане. Розенфельд сказал, что наши места, где мы ходили, англичане покупают и хотят посмотреть... Потом я уехал на Байкал, полтора месяца проработал в Сретенске, и здесь в 1917 году вновь встретился с Розенфельдом. Розенфельд уехал во Владивосток, а мы с Тобоевым отправились в Ямск. С Розенфельдом переписывался до 1924 года...»
В 1924 году Михаил Канов стал председателем Ямского ревкома, а спустя два года вместе с новой группой старателей прибыл в Среднекан, где в устье ключа Безымянного обнаружил богатое золото. В 1928 г. он уже работал служащим приисковой конторы «Союззолото». О его судьбе упоминает учительница Софья Коробова в статье «Тропой добра», опубликованной в «Магаданской правде» 10 июля 1996 г. «...Мы только год живем в этом интернате, в новом поселке со старым названием Ямск. А до этого жили значительно ближе к верховьям р. Ямы, на яру. Интернат был расположен в доме золотопромышленника Михаила Канова: светлом, просторном, выстроенном на возвышенном месте. Сам Канов утонул в половодье вместе с родственником Трофимом, а через год умерла и его жена...».
В те же далекие 30-е годы на Колыме еще раз вспомнили о Бориске. Во время горноподготовительных работ экскаватор случайно извлек его труп. В.И. Шевцов, работавший в 1939 г. участковым геологом прииска «Борискин» вспоминает: «...Вечная мерзлота сохранила тело человека. Кусок брезента развернули, показались кожаные штаны, сшитые с помощью крепких оленьих жилок. Пуговицы красно-медные, с ордами, штампованные, потертые. Ноги голые, без обуви... Всех волновал вопрос: Бориска это или нет? И мы с нетерпением ждали прихода врача... Врач стал колдовать около мертвого, а мы вытянули шеи, смотрели на него. «Судя по строению лица черепной коробки, этот человек относится к монгольской расе», - наконец нарушил тишину эскулап... «Бориска, Бориска!» - зашелестело в толпе...»
Видел вырытый экскаватором труп Бориски и писатель Борис Сергеевич Русанов. «Узнав об этом проездом в поселке Стрелка, - вспоминал он, - я, свернув в Среднекан, застал у его гроба, сколоченного из грубых плах, рабочих и служащих прииска «Борискин», названного в честь Шафигуллина. Гроб был отнесен за контур россыпи и захоронен снова на склоне горы. Мне запомнилось сильно почерневшее, очень худое лицо, высокий рост, могучие плечи, и большие, заскорузлые руки - руки старателя, открывшего первое колымское золото. Даже вышитая рубашка и шаровары не были тронуты в вечно - мерзлой колымской земле...»,
В 1982 году поиском перезахороненного тела Бориски занимался сеймчанский геолог А.М. Авдеев, приехавшим на Колыму в 1938 г. Но, к сожалению, безрезультатно. Колымская земля до сих пор хранит эту тайну...
А эта информация о золоте, надеюсь, будет не менее интересной, чем всё прочитанное выше. Правда мне пришлось «засекретить» источники её получения, в виду того, что некоторые недобросовестные исследователи и журналисты нередко, «черпая» что-то интересное из чужих «трудов», выдают его за свои достижения, ссылаясь на источник...
«Первые сведения о золотоносности нашего северного края поступили еще в середине 19-го века, когда охотский агроном А. Ленже открыл россыпи в бассейне реки Ульи. Это повлекло за собой постепенное продвижение на север вдоль Охотского побережья людей, на свой страх и риск проводивших поиски новых россыпей. Золото ими было найдено, хотя и в небольших количествах, во многих местах. Эти находки заинтересовали министерство земледелия и государственных иму-ществ, и в 1895 году оно организовало Охотско-Камчатскую экспедицию К.И. Богдановича. Участники экспедиции обнаружили россыпи золота в бассейне реки Лантарь. Это были первые месторождения, эксплуатировавшиеся на Северо-Востоке страны». («Полезные ископаемые Северо-Востока. Научно-популярные очерки»...)
«В мае 1901 года исключительное право на разведку и добычу золота в Охотском крае по р. Яне с притоками получил английский подданный П.Ш. Дуглас, организовавший здесь две геологопоисковые экспедиции... Разведочные работы велись до 1909 года. Был организован прииск, на котором работало 150 человек. Не найдя крупных промышленных месторождений золота капиталист прекратил эксплуатацию участка. В 1914 году началась разработка золотых месторождений в районе Охотска кампанией «Торговый дом П.П. Кольцов, В.А. Фогельман и К0». За 1915-17 гг. на охотских золотых приисках было добыто 25,8 пудов учтенного золота. Работа на приисках носила сезонный характер. Ежегодно на ольские прииски приезжало около 1000 рабочих, к концу навигации возвращавшихся на «материк». (... «Становление Советской власти и борьба с иностранной экспансией на Северо-Востоке СССР (1917-1920 гг.)»...).
«В 1913 г. Россия занимала по добыче золота (60,7 тонны) первое место в Европе и четвертое в мире, по запасам в открытых месторождениях не имела ни одного конкурента, за исключением Южно-Африканского Союза...
В начале 20~го столетия в золотодобывающей промышленности России было занято от 88 до 91 тысячи рабочих, добыча золота производилась на 1900-2000 приисках, абсолютное большинство которых представляло полукустарные предприятия. Около 60% золота поступало в государственные золотые кассы от вольных золотоискателей-старателей, которые от случая к случаю не упускали возможности заняться и контрабандой золота. Значительная часть золота утекала за границу - в Маньчжурию, Китай, Иран, Турцию....» (... «Рассказы о золоте»...).
А за 1914-1919 гг. одним Фогельманом было добыто золота на реке Гусинке на два миллиона долларов; общий итог добычи на реке Гусинке, включая мелких золотопромышленников и старателей, к концу 1922 года составил свыше пяти миллионов долларов, а во всем этом районе – более 44 миллионов долларов. ( «Советская Колыма»...)
«На август 1929 года в Верхне-Колымской приисковой конторе «Союззолото» имелось три прииска: 1. В устье ручья Безымянного на реке Среднекане в 15 км от реки Колымы, при стане конторы. Известен под именем «Среднеканского» прииска. 2. «Борискинский» прииск, также на левом берегу реки Среднекана, в 10 км от Колымы, работает девять артелей. 3. Прииск «Утиный» на реке Утиной, впадающей в Колыму справа в 106 км выше реки Среднекана. Открыт в начале июля 1929 года. Работает одна артель... На 15 августа 1929 г. имелось зарегистрированных старательских артелей всего 13, из которых три артели распались...» (... «К материалам по вопросу снабжения Верхне-Колымского приискового района «Союззолото»...)
«Добыча золота по годам распределяется таким образом: в 1928-1929 гг. - 51 кг, в 1929-1930 гг -384 кг, в 1930 г
- 485 кг. На 1931 г программа намечена в 2000 кг... Главным образом идет разработка россыпного золота. По россыпному золоту такие показатели: на «Утином» - 16 граммов на 1 кубометр, в «Среднекане» - от 10 до 12 граммов. Рудное золото открыто в 35 верстах от Геологического до Борискино, где находится жила. Золото обходится довольно дешево, например, на прииске «Борискинском» - 1,68 руб. грамм, на Первомайском ключе - 1,66 руб. грамм... Средняя зарплата старателя ~ 333 руб. в месяц или 9,75 руб. в день. Но бывает время, когда старатели в день получают от 100 до 300 рублей...» (Характеристика Сеймчанского района Якутской АССР» (сведения представлены председателем Сеймчанского РИКа тов. Кочневым)
Газета «Регион» № 27, 28
От 9 августа 2012 г.