Найти и не сдаваться

Любовь к Отечеству. В этом святом чувстве слились вое­дино и поклонение подвигам со­ветского народа, его идеалам, и готовность каждого в любую минуту отдать жизнь за свою Родину.

Из чего вырастает эта любовь? Прежде всего из доброй памяти народа, из его революционны боевых и трудовых традиций. «Воспитать страстных борцов за коммунизм - это значит до­биться того, чтобы юные граждане прикасались своими сердцами к горячему биению сердец Ивана Сусанина и Сергея Лазо, Феликса Дзержинского и Николая Гастел­ло, Дмитрия Карбышева и Алек­сандра Матросова, чтобы горячие страницы истории зажигали юные души, пробуждали стремление к героическому подвигу, учили жить», - говорил В. А. Сухомлинский.

Вот это «прикосновение сердец» к горячему биению жизни, к слав­ному Подвигу народа в годы Ве­ликой Отечественной войны и про­буждает в ребятах коллектив Сеймчанской средней школы. Для поколений, не знавших войны, каждый камень на священной земле, где сражались герои, каж­дый предмет, напоминающий об их славной жизни и борьбе, при­обретает символическое значение. Все это воспитывает любовь к Ро­дине, политой кровью отцов и братьев, ответственность за ее судьбу. Вот почему учителя се­верного края, узнав о подвиге летчиков Первой перегоночной Краснознаменной авиадивизии, выполнивших важное задание пар­тии и правительства, заинтересо­вались ими.

Вести поиск героев было поруче­но красным следопытам. (Штаб красных следопытов работает в нашей школе уже пятый год). А началось все с разговора со ста­рожилом нашего поселка Степа­ном Захаровичем Пчелинцевым. Как-то рассказывая ребятам о строительстве аэропорта Сеймчан, он упомянул, что на поселковом кладбище похоронено несколько летчиков, погибших при перегонке самолетов. Вместе с ним ребята и начали поиск.

С. 3. Пчелинцев хорошо помнил, что в одной из могил похоронено три летчика. По старым, плохо видным табличкам, нам все-таки удалось прочесть две фамилии: капитан Иван Сергеевич Федотов и младший воентехник Матвей Матвеевич Трошин. Фотографии погибших не сохранились, а третьей таблички даже не удалось найти.

Степан Захарович рассказывал, а от его слов у ребят загорались глаза, появилось огромное жела­ние самим подробнее узнать об этих людях, делах их дивизии, вы­яснить фамилию третьего летчика. Помню, как на кладбище они ос­матривали каждый клочок земли в надежде отыскать хоть что-то, каким-то образом относящееся к этим героям.

Так и началось, потянулась ниточка поиска. Прежде всего она привела нас к работнице комби­ната коммунальных предприятий Елене Ивановне Шкурко, которая, как оказалось позже, работала радисткой в порту в те годы и хо­рошо знала летчика Алексея Ни­колаевича Терентьева и его жену Нонну Григорьевну (она тоже ра­ботала в порту радисткой). С ее помощью были отысканы еще три могилы других летчиков Алексея Николаевича Терентьева, Франца Игнатьевича Биоха и Константина Григорьевича Терещенко.

Бывший районный комиссар В. Д. Клименко посоветовал ребя­там написать письмо в архив Ми­нистерства Вооруженных Сил СССР, в Красноярское и Якутское управления Гражданской авиации. Школьникам очень хотелось узнать, кто были эти летчики, как они жили, где сейчас находятся их родные.

В разговоре с ребятами Н. И. Шкурко сказала, что отец Те­рентьева работал в Подольске на заводе швейных машин. Написали и туда.

Ответов долго не было. Но вот в начале 1972 года в школу при­шло первое письмо. Ответили из Архива Министерства Обороны СССР. В нем сообщалось, что наше письмо направлено для рас­смотрения в Центральный Архив Министерства Гражданской авиа­ции. У ребят появилась первая надежда.

А затем - письмо из Архива Министерства Гражданской авиа­ции СССР: А. Н. Терентьев, стар­ший сержант, летчик третьего Пе­регоночного авиаполка, командир звена истребителей, 1917 го­да рождения, уроженец Горь­ковской области, г. Кулебаки, русский, член ВКП(б) с 1939 года, в Красной Армии с 1936 года, окончил вторую Высшую военную школу в Подольске в 1936 году; М. М. Трошин, бортовой техник, младший воентехник четвертой эс­кадрильи технического состава третьего ПАП, - написали нам.

В конце письма - приписка: «Желаем вам, дорогие ребята, ус­пехов в вашем поиске». Это пись­мо звало ребят к действиям. А сколько было радости и восторга!

Вскоре пришли ответы из отде­ла кадров Подольского механиче­ского завода им. М. И. Калинина. Нам сообщили адрес отца летчика Терентьева.

После пришел ответ и от жены Терентьева, Нонны Григорьевны, проживающей в Севастополе. Вот что она написала:

«Дорогие девочки и мальчики. Я была очень тронута вашим вни­манием и не нахожу слов благо­дарности вам, дорогие мои ребя­та. Мой муж так далеко от нас похоронен, что возможности на­вестить его могилу все эти годы не было, да и вряд ли когда-ни­будь она будет. И часто-часто я думала о том, что он там одинок, вряд ли бы я сама отыскала его могилу. Как вам удалось это сде­лать? Сохранилась ли ограда и памятник с надписью, там же был и его портрет. Кто вам подсказал? Очень прошу, напишите об этом подробно. Очень рада, что вас ин­тересует, каким он был. Прежде всего, он очень любил свою про­фессию, всегда говорил - буду как Чкалов. Он очень ждал окон­чания войны, хотел учиться. Он был очень добрым к людям, с большим желанием делал все для них. Любил своих родителей и хо­тел воспитать сына. Но, к сожа­лению, жизнь его оборвалась не­задолго до его рождения...».

Слова Нонны Григорьевны что-то изменили в наших ребятах. В их глазах не просто интерес, но и от­ветственность за начатое дело. Переписку с женой Терентьева мы поддерживаем и по сей день.

На письма ребят не всегда приходили ответы. Но уверенность в том, что они взялись за очень важное, нужное всем дело, вселя­ла надежду, учила быть терпели­выми и настойчивыми.

Как-то в беседе с военруком школы на заседании штаба крас­ных следопытов выяснилось, что его хороший знакомый В. К. Берехтин в годы войны работал н штабе интересующей нас дивизии. Написали и ему.

И вот долгожданное письмо от В.К. Берехтина, майора запаса. Оно пришло перед 9 мая 1972 го­да и было зачитано на обще­школьной линейке. Вот только отдельные его строки:

«Здравствуйте, красные следо­пыты. Извините за задержку. Не так-то просто оказалось вспом­нить все пережитое в Нижнем Сеймчане в 1941 году. Советский народ в кровопролитных боях от­стаивал свою Родину, завоевания Октября. Правительства США и Англии, обязанные выполнить свой союзнический долг, не спешили с открытием боевых действий про­тив фашистской Германии. Вместо этого они предложили советскому народу помощь в виде поставок боевых самолетов. Наши пред­приятия и заводы в это время на­ходились «на колесах» - эвакуи­ровались вглубь страны.

Но как доставить самолеты из Америки? Через незамерзающий порт Мурманск? Но в Северном море пиратствуют фашистские подлодки; кораблям и самолетам также труден путь доставки и че­рез южные границы. И тогда приходит решение об использовании возможностей Севера. Решение практических задач по доставке самолетов северным путем: Уэлькаль-Нижний Сеймчан - Якутск - Красноярск поручается извест­ному полярному летчику И. П. Мазуруку.

...Осенью 1942 года трасса бы­ла готова, и прибывший личный состав первой перегоночной авиационной дивизии приступил к выполнению задания партии и правительства по обеспечению фронтов самолетами-истребителя­ми, бомбардировщиками и транс­портными.

...Каждый летчик дивизии, со­вершая опаснейшие перелеты по трассе над необозримой тайгой, горами, в сложных метеорологи­ческих условиях Севера проявлял храбрость, умение, выдержку и находчивость. Так, летчики, раз­мещавшиеся в Нижнем Сеймчане, в летнее время успевали дважды в день слетать в Якутск. Отдыхали, как правило, во время обратного полета на транспорт­ном самолете. Учитывая, что каждый перелет от Сеймчана до Якутска длился более часа, и что техника не была такой совершен­ной, как в настоящее время,  ра­бота эта утомительна и опасна.

Много труда, находчивости и смекалки при подготовке машин к полетам проявили техники. Бы­ли, например, моменты, когда не выдерживала даже резина, из ко­торой делались некоторые детали самолетов, ломалась от морозов. А люди работали. . .

За образцовое выполнение зада­ния Советского правительства значительная часть личного сос­тава дивизии была награждена орденами и медалями, а дивизии орденом Красного Знаме­ни. К сожалению, не обошлось и без жертв, но они были значи­тельно меньше тех, что прочили иностранные специалисты».

Через Советский комитет вете­ранов войны ребята узнали адрес Ильи Павловича Мазурука и на­писали ему письмо. Но ответа на него не получили. Но зато нам написал Иван Яковлевич Пря­нишников, бывший начальник штаба дивизии.

В августе 1972 года пришло еще одно письмо из Москвы, нам со­общили данные еще трех летчи­ков: Франца Игнатьевича Биоха, Константина Григорьевича Тере­щенко и Ивана Сергеевича Федо­това.

Трудно передать, как радова­лись ребята каждому письму, каждой небольшой весточке о «наших летчиках», как они их называли. Почти каждый день спрашивали друг у друга, нет ли новых вестей? А с каким внима­нием, в какой тишине прочиты­валось очередное письмо. Читали по очереди, по нескольку раз пе­речитывая отдельные строки и слова.

Итак, мы уже имели сведения о пяти погибших летчиках тре­тьего перегоночного авиаполка, похороненных в Сеймчане.

В работе штаба красных следо­пытов начался новый этап — по­иск родственников погибших. Пи­сали по их адресам, в областные и районные газеты, в школы, на имя красных следопытов, не пре­кращая розыск шестого, неиз­вестного летчика. Этот поиск и переписка продолжались в тече­ние года.

27 марта 1973 года из архива ГВФ пришел ответ: «В докумен­тальных материалах Центрально­го архива МГА имеются следую­щие сведения о погибших 27 мая 1943 года героях третьего перего­ночного авиаполка и перечис­лялись биографические данные И. С. Федотова, М. М. Трошина, М. И. Артюхова.

С.З. Пчелинцев рассказал ре­бятам историю гибели этого эки­пажа. При взлете самолету не хватило разбега,  и были помяты лопасти винта. Быстро отремон­тировав поломку, экипаж снова пошел на взлет, но в воздухе, в зоне видимости нашего аэродро­ма, самолет разломился на две части.

Очевидицей гибели летчика А. И. Терентьева была Елена Ивановна Шкурко. При снижении его самолет загорелся.

Ведя поиск родственников и однополчан погибших, наш штаб обращался с письмами на цент­ральное телевидение и радиове­щание, в редакции газет «Крас­ная звезда», «Правда», «Пионер­ская правда». Много добрых слов пришло ребятам из редакции «Пионерской зорьки». Следопы­там желали настойчивости и це­леустремленности: «Не унывайте при первых неудачах. Помните, они явление временное и непо­стоянное. Не забывайте, что уда­ча любит только настойчивых».

И вот в 1975 году нам удалось завести переписку с летчиком интересовавшей нас дивизии Пав­лом Родионовичем Папановым. Нужно сказать, что прошлый год был для нас самым удачным.

Павел Родионович живет в Майкопе Краснодарского края. Он писал: «Спасибо вам, ребята, за то, что не забываете ратных подвигов своих соотечественников, отцов и дедов, братьев и сестер, которые осваивали суровые места Магаданской области, давали фронту грозное оружие — боевые самолеты. Климатические и мете­орологические условия Севера и именно вашего района для авиации тех времен были сложны и коварны. Поэтому каждый малый и большой перелет можно было считать подвигом».

Сам П. Р. Папанов закончил Батайскую школу ГВФ в 1937 го­ду, а во время войны был воен­ным летчиком. Служа в перего­ночном полку, находился дол­гое время на Аляске. Над Аляской и Беринговым мо­рем он налетал около тысячи ча­сов, а всего - около семи тысяч часов.

В журнале «Гражданская ави­ация» (№ 2, 1975 г.) мы прочита­ли рассказ-быль Ю. Остапенко, редактора многотиражной якут­ской газеты «Северная трасса», в котором он рассказал о подвиге В. Харченко. Этот рассказ настолько близко познакомил с под­вигом летчиков перегоночной ди­визии, что ребята пока его чита­ли, мысленно переносились в бе­лое безмолвие, туда, где был Ва­силий Харченко. Мысленно они прошли вместе с ним те сорок ки­лометров и были уверены, что дойдет майор Василий Харченко до озера и вернется снова в строй.

В предисловии к рассказу гово­рилось, что историю о пилоте В. Харченко автору рассказали якут­ские летчики-ветераны, перего­нявшие в годы войны самолеты из Америки. Ребята написали в редакцию Ю. А. Остапенко. Он то и сообщил нам адреса пяти лет­чиков дивизии, в настоящее вре­мя проживающих в Якутске. Это В. И. Кузьмин, командир Якут­ского авиапредприятия, Г. А. Парфенов, авиатехник, В. М. Сладков, командир подразделения, Ю. П. Яковлев, командир самоле­та Ан-12, Ф. М. Козин.

Г. Захарова,

завуч Сеймчанской средней школы.

Новая Колыма. 1976. 8, 15 апреля