Геология в стиле «ретро»

       История освоения территории –  прежде всего история геологии, и история эта  напоминает крутую кривую диаграммы, где свои взлёты и падения. С 20-х годов и до начала 40-х, несмотря на значительные открытия, геология переживала нелёгкий период: слабая механизация работ, плохое снабжение, низкая заработная плата и, как следствие, высокая текучесть кадров. Работа в геологии требовала полной отдачи физических сил, полного трудового использования при обеспечении минимума жизненных потребностей. Рождение и развитие Дальстроя как производственно-карательной структуры призвано было, в первую очередь, обеспечить эксплуатацию уже открытых месторождений. Потом пришли тяжёлые годы войны и послевоенный период, и, наконец, 50-е годы.

       Смерть «вождя всех народов»,  долгожданный глоток свежего воздуха, но ещё не- известно, куда качнутся весы истории… Между тем, Дальстрой как рабская система себя изжил. Горнодобывающая промышленность в глубоком кризисе: истощены длительно эксплуатировавшиеся россыпные месторождения, недостаточна обеспеченность разведанными запасами, слабо развита социальная инфраструктура. Вольнонаёмные кадры не задерживаются долго на производстве, резко сокращается численность работников, потому что закрываются лагеря, истощается бесплатная сила зэка.

      Время смутное, время нелёгкое, время яркое… О нём рассказывает Борис Фёдорович Палымский, Заслуженный геолог Российской Федерации, доктор геолого-минералогических наук, ведущий научный сотрудник СВКНИИ ДВО РАН.

 

       - Это были годы моей молодости. А то, что было в молодости, кажется сейчас великолепным, невзирая ни на что. Я считаю, что всем, кто в те годы работал  в Сеймчане, очень повезло.

.Касаткин Владимир Андреевич, в 1953 году молодым специалистом приехал с женой Зинаидой Александровной В Сеймчанское РайГРУ. Работал геологом, впоследствии начальником партий. В 58-60г.г. начальник партии в составе групп и партий по картированию среднего течения Колымы. Душевный, коммуникабельный человек. В 1979 году его не стало.

       Нас с женой направили в Сеймчан в середине 50-х годов.  И до сих пор я считаю, что Сеймчанское РайГРУ было гигантской школой. Мы попали в такой коллектив, с таким руководством и такими геологами, которые сделали столько открытий, и, конечно, неизгладимое впечатление осталось на всю жизнь. Это впечатление отодвинуло на второй план те мытарства, с которыми нам пришлось столкнуться. Нам дали комнатку 3-4 квадратных метра, но это было счастье, потому что это было ЖИЛЬЁ. Через какое-то время мы получили однокомнатную квартиру. В квартире стоял страшный холод, на зиму я распиливал 3-4 машины дров, которые без остатка уходили на отопление. При этом температура в нашей квартире распределялась многослойно: снизу  до середины помещения минусовая, а выше – жара. Через пару лет получили двухкомнатную квартиру с печным отоплением. Топили две печки, и это была уже прекрасная жизнь, потому что было тепло. По тем временам всё это было нормально, и мы знали, на что шли, когда ехали в Сеймчан.

     

       Почему я считаю, что мне повезло? До сих пор я и с глубокой болью, и со скорбью, и с огромным почтением отношусь к нашим бывшим руководителям. Это Иванов Константин Александрович, который создал Сеймчанское РайГРУ в 1955 году и был его первым руководителем. Это Салат Михайлович Абаев, главный геолог, тоже с 1955 года. Это руководители, которые остались для меня примером на всю жизнь.

Сапсай Михаил Гаврилович. Техник – геолог, один из лучших организаторов полевых работ. Начиная с зимы, руководил заброской полевых партий, строительством базы; в летний период занимался шлиховым опробованием, а по завершении работ- заброской партий в Сеймчан. С 1962 года работал в Анюйской геологоразведочной экспедиции. Уехал в Кишинёв. Дальнейшая судьба неизвестна.

     Сеймчанское РайГРУ -  плоть и кровь Иванова и Абаева. Они стояли у истоков, и задачи им пришлось решать гигантские. Во-первых, необходимо было создать коллектив, во-вторых, сплотить его, в-третьих, показать тот свет в туннеле, куда надо идти. И им всё удалось, их поняли и поддерживали, и открытий по тем временам было прямо гигантское количество.

     В эти же годы была создана так называемая Анюйская геолого-разведочная экспедиция от Сеймчанского РайГРУ, выстраданная Ивановым и Абаевым. Территория, которая приковала внимание наших руководителей, была совершенно неизведанной, терра инкогнито, интереснейшая земля. Отдельные отрывочные сведения говорили, что там много золота. Большой и Малый Анюй был тем же самым для Иванова и Абаева, что Северо-Восток для Билибина.  И вот, невзирая на то, что их за это ругали, что оба получали строгие выговоры по партийной линии (эти выговоры то снимали, то снова навешивали), они любыми ухищрениями делали так, чтобы развивались эти работы на Анюе от Сеймчанского РайГРУ. Первый шаг был очень важный – и зацепились там.

     И вот в итоге получилось крупнейшее открытие новой золоторудной, золотороссыпной провинции, которая, начиная с 60-х годов, обеспечивала половину золотодобычи Магаданской области, пока не отделилась Чукотка. Это были крупнейшие прииски, потом рудники. Всё было открыто: и россыпное золото, и рудное. И это в основном заслуга сеймчанцев. Я не говорю о Певеке, о Чаунском РайГРУ, это уже позже было.

 

Спиридонова Антонина Филипповна. Работала в Сеймчанском РайГРУ в 50-х и 60-х годах геологом полевых партий, а впоследствии начальником геоморфологического отряда. Ею составлены карты четвертичных отложений Билибинского золотоносного района. На вечерах самодеятельности прекрасно исполняла старинные романсы, на сцену выходила в бархатном платье, приобрести которое в ту пору можно было только в отпуске в Москве.

   Посёлки росли, как грибы: Билибино, Стадухино, Алискерово, Весенний, Анюйск… Ещё в конце 50-х годов был так называемый Восточно-Тундровский район, в котором 2 – 3 посёлка с населением от 10 до 30 человек. И вот буквально через несколько лет это стал промышленный, освоенный край, где родилась атомка.

     Россыпное золото – вот оно, одно из крупнейших открытий. Так же рудное на Анюе -  рудник Каральвеем; не очень большое, но очень богатое месторождение,  оно до сих пор работает, успешно добывают золото. Какая-то фирма его взяла и успешно отрабатывает.

     К чести сказать, что руководство наше не забывало о своём родном районе. Благодаря этому была заново изучена территория в районе Среднекана. Была Осеннинская партия, которая на Топографическом, на Сабарге вела разведку и передавала потом территорию в освоение.

 

Будунов Пётр Степанович. Много лет ходил в поле старшим техником-оператором, впоследствии заведовал учебным комбинатом, где готовились горные мастера. Справедливый и надёжный человек. В 60-е годы уезжает в Молдавию. Дальнейшая судьба неизвестна.

 

Леонов Василий Петрович. Прекрасный топограф-геодезист. В 60-х годах был направлен в загранкомандировку в Пакистан, и к нему в отпуск  приехала его жена Людмила (чертёжница РайГРУ) с дочерью Натальей. Знакомясь со страной Востока, они посещали памятники культуры и восточный базар. На базаре им ничего не продали. Как они узнали впоследствии,  там женщине нельзя было появляться без мужского сопровождения. Вернувшись с базара без покупок, Людмила, шутя, воскликнула: «Леонов, закабали меня как женщину Востока». Впоследствии в Сеймчанском РайГРУ эта фраза стала крылатой.

     На Шаманихе –  то же. Туда  попал один из наших друзей Игорь Борисович Флёров.  Кое-какие сведения о том районе были, известно было, что кое-какое золото есть. Но всё это было далеко от центра и не вызывало особого интереса. А Флёров увлёкся работой на этой территории,  и на Шаманихе и Столбовой им был открыт новый россыпной район.  Он дал такие интересные результаты, что организовали крупную партию. Через некоторое время там уже работали прииски. Сейчас их забросили, но туда ещё вернутся, я убеждён в этом. В настоящее время энтузиаст этого района – Виталий Андреевич Шишкин. Он там работал, позднее защитил кандидатскую диссертацию. Там долгое время существовали крупные горно-обогатительные комбинаты, там был посёлок Глухариное.  До сих пор там ещё есть запасы, их почти наверняка будут отрабатывать, когда сегодняшние сложности пройдут.

     Как раз в этот период проводили геологическую съёмку, занимались среднемасштабным изучением гигантской площади. Не только Сеймчанская площадь, но и вся Чукотка были покрыты геологической съёмкой, которую проводили многочисленные геолого-съёмочные партии. Занимались общим региональным изучением всей этой территории, дальше шли поисковые работы и так далее.

     Почему-то принято открытиями считать только открытия золота: вот оно, на, получай, страна. Хотя, на самом деле, была и другая заслуга этих руководителей. Они сумели так продумать и построить программу, чтобы, в первую очередь, создать коллектив. Им это удалось. Средний возраст всех геологов был далеко до 30-ти. Это был молодёжный коллектив, в который были вкраплены опытные геологи. Опытных специалистов наши руководители находили в Магадане, в других экспедициях. Они приглашали их в Сеймчан, создавали им все условия для работы. Те приезжали и расцветали. Так попал в Сеймчан Соломон Маркович Тильман. Мне довелось несколько лет работать под его началом, а потом он был у меня руководителем кандидатской диссертации, и  до самой его смерти мы поддерживали дружеские отношения. Доктор наук, профессор, он здесь, в СВКНИИ, был крупнейшим специалистом, заведовал лабораторией. А там он был рядовым геологом, занимался и руководил миллионной съёмкой, блестяще защитил кандидатскую диссертацию. Сегодня здесь, в Магадане, в СВКНИИ, его ученики – кандидаты и доктора наук.

     Шпетный Александр Петрович – геолог несколько другого плана. Он работал в Магадане, тоже пригласили в Сеймчан. Шпетный А. П. был ходячей энциклопедией. Он знал практически всё. Когда он говорил: я думаю…, скорее всего…, наверное…, то точно можно было на 150% быть уверенным, что это так. Если у Соломона Марковича был гигантский охват, и мысль иногда впереди фактов выскакивала, то у Шпетного фактура на первом месте и очень осторожные выводы, но зато эти выводы стопроцентные.

Здание Дома культуры в Сеймчане ещё только сдали, и по натёртому до блеска паркету под духовой оркестр кружатся пары. Выходной день, вечер танцев. Пришла не только молодёжь, пришли семейные, оставив детей на попечение соседей по бараку. Звучит вальс-бостон. Глеб Михайлович Сосунов (за глаза – уважительно - Глебушка) – лучший танцор, человек душевный, весёлого нрава, кумир женщин. Все танцы заранее расписаны. На балкончиках и в зале – многочисленные зрители, среди них жена Глеба Михайловича – Анна Давыдовна, по профессии доктор, замечательный человек.    Сосунов Глеб Михайлович – знаток геологии Северо-Востока.  В 1946 году двадцатилетним парнем по трудовому договору прибыл на работу в Дальстрой. В 1953г. переведён в Сеймчанское РайГРУ, где до 60-го года работал начальником полевых партий. За этот период им составлена Государственная геометическая карта и карта полезных ископаемых масштаба 1: 200.000. Потом – Магадан, Северо-Восточное геологическое управление, где он вырос до ведущего специалиста по геологической съёмке и поиску полезных ископаемых. В последние годы совместно с геологами США и Канады работал над большой сводной картой по обобщению новых данных по геометии и полезным ископаемым Северо-Востока Азии и Северо-Запада Америки.    Талантливый фотограф, друг писателя (и геофизика) О. Куваева. В 1991 году расстался с Севером и уехал с женой в Израиль, затем в Канаду. Скончался в феврале 1996 года, похоронен в Канаде.

     У нас была в основном молодёжь, и эти два корифея много нам дали. Я назвал двоих, а таких, кто нас учил, наверное, ещё с десяток было. Например, был латыш Янис Петрович Миссанс – начальник геолого-съёмочного отдела или экспедиции внутри РайГРУ. Он проработал не так долго, и через некоторое время его взяли министром геологии Латвии.

     Люди вырастали один за другим. Ну и молодёжь, конечно, тянулась за ними. Молодой задор! Тот же Иванов собирал нас, приходил на все комсомольские собрания и говорил: «Вы себя должны вести сейчас так: спать вы ещё успеете, вы должны работать, а вечером, чтобы вы не заглядывали во всякие там запретные заведения и тому подобное, вы должны заниматься наукой, обдумывать свою работу. Во-вторых, вы все должны заниматься спортом. В-третьих, должны участвовать в художественной самодеятельности».

     И действительно, времени не было. У нас с женой сын родился, вроде бы надо дома больше быть. Какое там! По очереди сидели с ребёнком, то жена на спевках, то я на соревнованиях, то какая-нибудь конференция.

     Дважды в год были такие конференции или слёты молодых специалистов, официальной датой и в День геолога. Участвовала в них вся молодёжь. Проходили конференции в Сеймчане, а приглашали специалистов отовсюду, в том числе и из Магадана. Такие мероприятия делились на несколько частей. Научная часть – приглашали крупных магаданских исследователей, гостей, например, Бориса Ивановича Вронского. Он не сеймчанец, но жена его, Варсеник Метроповна, года 3-4 проработала в Сеймчане заведующим картографической лабораторией. Она – старейший геолог, дожила до 100 с лишним лет и тоже оставила неизгладимый след. Она учила молодёжь работать с микроскопом и образцами пород, правильно их определять. Сам Борис Иванович работал в Академии наук, участвовал в поисках Тунгусского метеорита. Он рассказывал и об этом. Интерес был огромный. Или Виктор Тихонович Матвиенко, геолог, он готовил докторскую диссертацию и тоже приезжал и рассказывал как, что и где. И нас всех это сразу ставило на полочку выше. Участвовали в докладах и наши молодые геологи.

     Вторая часть была соревновательной, спортивной. В течение месяца шла подготовка к слёту,  образовывались какие-то сообщества, землячества, любые по форме организации молодёжные  группы. Эти группы соревновались по самым разным видам спорта. Я никогда не был спортсменом, а тут играл и в баскетбол, и в волейбол, и в шашки, и в шахматы, занимался несколькими видами спорта. Молодёжь буквально заставляли и на лыжах бегать, и зимний футбол у нас был. Всё это было интересно. А потом обязательно были призы и награждения.

     Третья часть – культурная. Конечно, не обходилось без ресторана. Но пьяных практически не было, потому что готовился большой концерт. И этот концерт обязывал быть трезвым, потому что либо ты сам в числе артистов, либо в помощниках. Много на таких концертах было юмора и веселья.

     Родились эти традиции в Сеймчане, а потом перешли и в Билибино, и в Магадан.

     Некогда было ни спать, ни отдыхать. Какие там парни, какие девушки… То в научных трудах копаешься, то надо статью куда-то подготовить… Это была вторая сторона деятельности наших руководителей: воспитательная, организаторская.

     Шла волна, которая вынуждала заниматься наукой, материал был интереснейший, и много было открытий.

     Из тех бывших сеймчанцев вышли десятки докторов наук: выдающийся российский учёный Симаков Кирилл Владимирович, Тильман Соломон Маркович, Печерский Диамар Михайлович, Садовский Александр Геннадьевич, Васильев Юрий Романович, Радзивил Анатолий Яковлевич, многие другие, в том числе и я сам. А кандидатов вообще не меряно. Кто не захотел идти в науку, стал крупным производственником.

     Наши руководители сами подавали пример. Иванов, к примеру, на лыжах бегал чуть ли не в маечке в самые лихие морозы. Было специальное здание, где можно было собираться для занятий спортом. Там и пианино стояло, можно было репетировать, петь. Можно было в шахматы сыграть,  в пинг-понг. Вырастали не только учёные. Там вырастали кандидаты и мастера спорта.

    

       «…70 лет хожу по земле. Как ни странно, время быстро пролетает. Как будто вчера был Сеймчан – много было всяких мест, но вот ОН и его ЛЮДИ оставили большой след в моей жизни. Помню Ваши стихи и песни, они попадали в точку, когда вспоминаю, теплее становится на душе. К сожалению, в Анадыре сеймчанцев нет, вот в Билибино – другое дело. Там даже молодые геологи сохраняют память о сеймчанцах. Я бы пригласил Вас на свой юбилей, но Вы далеко…»(Из переписки геологов).

                                                                                                                Светлана Ярышева

                                                                                                                 Интервью 2011г