Друзей моих прекрасные черты

С агитбригадой отдела культуры Среднеканско­го райисполкома во главе с его заведующей Д. Г. Трофимовой в августе 1972 года мы приеха­ли (спустились по Колыме, так было экономичнее) в таежный Балыгычан. 'Время было горячее, «вся деревня на лугу», но в ту субботу сельский клуб до отказа заполнили косари, строители, дру­гие жители села. Собрала их на тематический ве­чер яркая афиша. «Союз нерушимый республик свободных». Настоящим подарком стали музыкаль­ные номера концерта -  блистательная искрометная «Молдавская сюита, «Полонез» Огиньского, «Концерт для скрипки и фортепиано» Бетховена в исполнении скрипачки Лены Федоровой и пиа­нистки Людмилы Смирновой. Благодарные жите­ли приглашали приезжать еще, потом самодея­тельные   артисты знакомились   с   селом.

Шла и я мимо домиков, в которых, жили знакомые мне люди (вместе с мужем несколько лет проработала в этом селе). Со смешанным чувством смотрела на скромные таблички па некоторых фасадах. Я впервые шла по улице, названной именем Эллы Слепцовой, моей подруги. На па­мять почему-то приходили строки из стихотворения В. Маяковского: «Чтобы, умирая, воплотиться в параходы,в строчки и в другие долгие дела…»

Чувства смешались, но основное – боль утраты. Затем, когда мы стояли у ухоженной могилы Эллы Ивановны, кланяясь земле, принявший прах этой славной тридцатитрехлетней женщины, я подумала, что должна о ней написать. Но слишком свежа  была   рана   и  боль  утраты   у   родных…

В августе 1961 года в Балыгычан прилетели молодые специалисты воспитатели  детского сада и заведующая малокомплектной школой (уже со стажем) Е.М. Шолохова. В своих воспоминаниях, присланных по моей просьбе совсем недав­но, она пишет: «Приказом но Среднеканскому районо меня назначили заведовать школой в Балыгычане. Когда собирались выехать, представи­ли мне двух молоденьких девушек - - выпускниц Тульского педучилища» направляемых, туда же воспитателями. Просили помочь устроиться и в работе.
Звали их Элла Манер и Настя Сабурова. При первом знакомстве было ясно, что это неоперившиеся еще птенцы, вылетевшие из родного и, по всему видно, небогатого гнезда. Настя бы­ла побойчее, поувереннее. Элла – стеснительная, застенчивая. Она предоставила подруге право вес­ти переговоры, оформлять документы. Познако­мившись, мы почувствовали симпатию друг к дру­гу, а совместные хлопоты перед отъездом, разго­воры о том, где будем жить, какие там условия, понравится   ли   работа - окончательно  нас  сблизили.  И  мы  решили  не расставаться.

Балыгычан встретил нас приветливо, и мы сразу влюбились в этот красивый, зеленый и уют­ный поселок. Он еще больше приглянулся, когда обнаружили здесь хорошо оборудованные, обуст­роенные детский сад, школу, библиотеку, клуб, здравпункт, почту, магазин. Уверились - не про­падем!

Настю и Эллу с радостью приняла заведую­щая детсадом Любовь Гавриловна Мыльникова, ас дошкольного воспитания. Девицы мои пришли ко мне восторженные, полные самых светлых впечатлении и удивления, что в этом таежном отдаленном поселочке такие хорошие условия для жизни и работы. И полетели дни, недели, месяцы, годы в азартной работе, которую выполнили с прицелом на высокое качество, старались, не жалея сил. Была и отдача, обратная, так сказать, связь: к нам привыкли, относились по-доброму, не только родители, но и все жители многонационального поселочка. А в нем жили в мире, сог­ласии и благожелательности и коренное населе­ние: якуты, юкагиры, эвены, и русские, и украин­цы, и белорусы, и немка Эллочка Майер.» (Из письма   Е. М. Шолоховой.).

Детский сад, где предстояло работать Элле и Насте, открылся в селе в 1958 году. Любовь Гав­риловна Мыльникова всю свою энергию бывшей фронтовички вложила в его открытие и обустройство.   Сама она    - довольно   колоритная   фигура   и   яркая   личность.   Те   годы   невозможно   пред­ставить   в   Балыгычане   без   Любови     Гавриловны. Будучи   заведующей,  она   при   необходимости  бралась   за   любую   работу:     подменяла     заболевших воспитателей,   няней,   повара.  Когда  она  выходила с  детьми   на  прогулку,  властный  уверенный  голос был слышен  во   всем  селе.   Но  за   внешней резковатостью   скрывалась  доброта душа,   и   дети  очень хорошо это понимали,  любили   ее.  Себе  она  отка­зывала   во   всем.  Этот   аскетизм   объяснялся   просто;   все,   что   зарабатывала,   она   отправляла   боль­ной  сестре  и  двум,  племянницам подросткам.

Когда же Любовь Гавриловна, высокая, статная, запевала на сельской сцене низким грудным красивым голосом:  «Ватталинка, куда ходишь? Ватталинка, вечерком? Посмотри, какую высу­шил, качает ветерком!» ее обожали, ей апло­дировали.

Молодых специалистов Эллу и Настю, а также и Елизавету Михайловну Шолохову она очень скоро вовлекла в культурно-массовую работу, в общественную жизнь села. В Балыгычане обожа­ли самодеятельность организованную работниками детского сада, школы, клуба, библиотеки. Концерты ко всем праздникам и даже утренники в детском саду и школе были любимым развлече­нием. Их пропускали разве что по очень серьезным   причинам. Я быстро подружилась с Эллой и Настей. Так же как и они приехала в село по направлению. Не  было   у  нас   рядом   надежного  причала       родительского дома, не было близкой и влиятель­ной родни. Надеялись только на себя. Дружба с Эллой сохранилась   у   нас до конца ее дней. А первоначально меня подкупала ее необыкновенная доброжелательность, мягкость,  застенчивость, тактичность и, конечно, любовь к поэзии. Мы стали сочинять частушки на местные темы, го­товить сценарии к монтажи концертов. Жанровая палитра самодеятельных артистов была на удив­ление разнообразной для нашего маленького коллектива: были чтецы и певцы, танцоры и музы­канты, драматические артисты, которые ставили сценки из Чехова и Островского. Тогда же при клубе и библиотеке работала и школа культуры и быта. Темы и формы занятий были самые раз­нообразные: лекции, литературные вечера, уст­ные журналы, читательские конференции и даже практические часы. Сельчане любили ходить в свой   клуб.

Открытие   нового,   светлого   Дома   культуры    (а это   было   первое   здание   с   центральным   отопле­нием)      стало   для   них   большим      незабываемым праздником.   Оно   состоялось   в   ноябре    1962   года.
Как   всегда   самодеятельные   артисты   не   ударили в  грязь лицом. Помнится, среди  исполняемых час­тушек   прозвучали   такие   слова:    «Строили    не охали,   вот   какой   отгрохали!...»   Да   и   весь   концерт   удался   на   славу.   Особенно   постаралась   заведующая    молодой   специалист   Т.   П.   Крашенинникова.   Активными   участниками     самодеятельности были   жители   села   Коля   Старчак.   И.С. Панишев,  В. Б. Дегтярев, Нина Степанова,  Маша Да­выдова   и   многие  другие.

Чем   больше   мы   общались   с   Эллой,   тем   больше   она   мне   нравилась.   Я   поняла,   чем   объяснились ее излишняя застенчивость и стремление всегда оставаться на втором плане. У Эллы - нем­ки по национальности, оказалась нелегкая судь­ба. Она родилась 3 сентября 1937 года в селе Блюменгейм Подлесновского района Саратовской области. В1941 году семья была репрессирована, и выселена из родных поволжских мест. И не только выселена, но и разлучена: мать с младшими детьми (а Элла как раз была самая младшая) была отправлена в необжитую степь Баскарагайского района Павлодарской области. В селе Кривинка она работала в колхозе. Отец все годы войны был солдатом трудового фронта, потом его направили на восстановление разрушенной бом­бежками Тулы. Там ему посчастливилось устрои­ться на работу, получить жилье. В 1948 году .Выз­вал семью, с которой поселился в Товарковском районе, в поселке Кагановича. но еще долгие го­ды над семьей висел «домоклов меч» - репрессированные. Так было до 1956 года. Семья хватила через край лиха, холода,   голода,   разлуки   и страха.

Школьные годы у Эллы прошли как у многих ее ровесниц – она была пионеркой, комсомолкой. Увлекалась рукоделием, играла в волейбол. «За­кончила десять классов, Тульское педучилище, после которого и приехала по направлению на Колыму. Жила она жадно, с интересом. Обогаща­лась профессиональным опытом, общалась с людь­ми и как-то постепенно раскрывалась, оттаивала. А  может быть,  просто  взрослела.

в 1963 году выездное бюро райкома принима­ло нас кандидатами в партию. В Балыгычан прилетели И. М. Дягилев (первый секретарь РК КПСС), Т. П. Клещева (секретарь РК КПСС), С Д. Протопопов (директор совхоза «Среднеканский»), П. И. Никонов (председатель райисполко­ма)   и   другие.   Мы   все   трое Настя   Сабурова, Элла   Майер   и   я   очень   волновались. Секретарь парторганизации села Е. М. Шолохова говорила тогда: «Видите, какая вам честь оказана. Вы должны это ценить и отлично работать. А главное помогать колхозу». Конечно же мы старались. Зи­мой участвовали в ударниках по заготовке дров, весной - на полях, летом - на сенокосе, на зак­ладке силоса, осенью ремонтировали здания. Все это на общественных началах, бесплатно. Разве что обеды: в поле были за счет колхоза. А необ­ходимости привлекать на заготовку кормов при­езжих у колхоза тогда не было - все делали си­лами колхозников и общественности, конечно, и старшеклассники, приезжая на каникулы, по­могали.

Особенно любили в селе ходить на покос. Ут­ром рано на трактор - и на луга. Косили вручную. Первым всегда шел пли председатель кол­хоза Г. Д. Протопопов, или председатель сельсо­вета, за ними - кто посильней       - Илья Кудрин, Н. И. Нечай  и   другие.

Бухгалтером колхоза был тогда Василий. Ники­тович Старощук (из бывших заключенных), и считал он каждую колхозную копеечку. Погова­ривали, что у него серьезная статья. В конце ян­варя 1962 года вызвали меня в Сеймчан. Узнав об этом, Василий Никитович, чтобы не тратиться на командировочные, попросил заодно получить в банке деньги, которые причитались колхозу для расчета с рабочими за весь предыдущий год. В банке по доверенности выдали мне, всю сумму, а была она немаленькая. Скидала я все эти пачки в холщовый мешок, который предусмотрительно прихватила с собой, и была очень удивлена, что без милиционера и машины меня из банка не вы­пустили. Доставили в аэропорт. Но рейс задержи­вался. Маяться в холодном здании аэровокзала молодому служивому не хотелось и, получив мое согласие, он уехал, В тот день я так и не выле­тела. Стояли крещенские морозы. Узнав об от­бое, сдала свои вещи в камеру хранения и с «де­нежным мешком»  отправилась  в совхоз.

Согрелась чаем у В. Т. Винокуровой. Она за­ведовала сельским клубом и пригласила меня пойти с ней на новый фильм. Затолкали «денеж­ный мешок» под кровать, чтобы дети-дошколята (а их у нее было трое) не добрались, и ушли. Дом на замок не закрывался. Воровства в районе в ту   пору  почти   не было.

Утром другого дня дежурная аэровокзала с тревогой кинулась навстречу, сообщила, что меня разыскивают. Велела звонить председателю райисполкома, сказала, что очень обо мне беспокоились. ..

Прилетев, увидела бегущего ко мне навстречу немолодого грузного Б. И. Старощука. Волнуясь, этот «враг народа» чуть не со слезами, на глазах благодарил меня за доставленные деньги. Там же, на дороге, я и отдала ему «денежный мешок». С годами я часто вспоминаю того колхозного бухгалтера. Побольше бы таких честных людей...

В марте 1963 года должны были пройти выбо­ры в местные Советы. Кандидатами в депутаты были выдвинуты: в областной Совет – С.Д.Протопопов (директор совхоза «Среднеканский») в районный – Д.Г. Протопопов (председатель колхоза им. 3 пятилетки) и Олег Шадрин (механи­затор колхоза), в сельский Совет Л. В. Дегтя­рева, Е. М. Шолохова, А. И. Дьячкова, В. Е. Пронькин, Н. И. Нечай,  В.Е. Делов, И. И. Кравцун, В. А. Тыллар, П. Н. Винокурова, Д. Г. Протопопов, Е. Ф. Винокуров. Мы дружно включились в предвыборную   кампанию,   готовились   к   концерту.

В том же месяце у Эллы произошло большое событие, она вышла замуж за местного парня, моториста метеостанции Юрия Макаровича Слеп­цова, в сельском клубе в день свадьбы, поздравляя молодых, веселилось все село. Пара была очень красивая, нарядная. Светленькая с прият­ной рыжинкой Эллочка и черноглазый, смуглый, со смоляными кудрями Юрий. Песни пели украин­ские, русские, якутские. Жить молодые стали в семье Юрия, Так немка Элла вошла в дружную трудолюбивую якутскую семью.

В конце того 1963 года нас принимали в партию. Партией было провозглашено: «Все во имя человека. Все для человека!» Что может быть вы­ше этих целей? а мы в них свято тогда верили, идеализировали партийных руководителей, не сомневались в их кристальной честности, вернос­ти народу. Под знаком этих идей и прошел весь жизненный путь Эллы Ивановны, которая, как впрочем большинство рядовых коммунистов, поль­зовались только одной привилегией: коммунисты, вперед!

В те годы произошел заметный перелом в ха­рактере и поведении Эллы. Мягкая по натуре, и очень ответственная и добросовестная, она становилась все увереннее в работе. Ее деловые и человеческие качества выдвинули ее на первый план, она уже опередила бойкую Настю. Позже, с августа 1966 года стала заведовать детским са­дом, в марте 1967 была избрана депутатом и стала председателем Балыгычанского сельского Совета. К тому времени в молодой семье было уже двое детей - сын  Игорь и дочь Оля.

Испытав на себе несправедливость сильных мира сего, Элла Ивановна честно пользовалась своим правом председателя, не превышая полно­мочий, не злоупотребляя властью. Торговое и медицинское обслуживание, работа, и ремонт сади­ка и школы, проблемы быта и многое, многое дру­гое было в поле зрения председателя. Часто при­ходилось бывать в райцентре. Я тогда уже уехала из отдаленного села, и мы встречались здесь, де­лясь производственными проблемами, семейными заботами, вспоминая совместную жизнь в Балы­гычане.

На память приходило много забавных комических эпизодов. Без смеха не могли вспом­нить одно из наших выступлении, когда Любовь Гавриловна Мыльникова при исполнении
вокальной группой народной песни «ой, встала я раненько» зацепилась за что-то на сцене и упала в самой ее середине под неописуемый хохот и восторг как зрителей, так и артистов...
…Тот роковой день начался как обычно. Заботы были будничными. Элла Ивановна отвела в сад детей. В сельсовет не заглянула. Что-то с пекарней… Не работает. Решила выяснить. Оказалось, что Г. С. Ларионов, будучи в нетрезвом состоянии, у себя дома нанес жене ножевое ранение в живот. А именно она работала на пекарне. Участковых в селе не было. И Элла Ивановна сама отправилась к пострадавшей. Присев возле жен­щины, она стала ее утешать, а вошедшего в дом Ларионова предупредила о возможном привлече­нии к уголовной ответственности. Ларионов, не успевший, видно, протрезветь, схватил заряжен­ную малокалиберную винтовку, незаконно хранив­шуюся у него дома, и выстрелил в супругу, кото­рая, как он предположил, нажаловалась председателю, Элла Ивановна бросилась отнимать у хулига­на винтовку. Так клубком, они и выкатились из квартиры па крыльцо дома. Удивительно, сколько оказалось мужества у этой мягкой, тактичной: жен­щины. В тот момент она, видно, не думала о своей безопасности,       кинулась выручать другого человека. На улице она вырвалась из рук хули­гана и побежала, чтобы позвать на помощь. Ла­рионов   поднял    винтовку   и   дважды     выстрелил.

Двумя пулями Ларионов нанес Слепцовой ра­ны, от которых она скончалась на месте происше­ствия. Согласно заключению судебно-медицинско­го эксперта смерть наступила от тампонады пери­карда и массового кровоизлияния в плевральную полость. В свидетельстве о смерти записано острая кровопотеря, слепое огнестрельное ранение  грудной клетки…

После совершения преступления Ларионов за­стрелился.

В акте от 12 января 1971 года, составленном следователем прокуратуры Среднеканского района Иванниковым, заведующим внештатным отделом охраны труда райкома профсоюза В. Лучихиным и заведующей отделом культуры А. Федоровой, записано: «Слепцова Элла Ивановна погибла при выполнении государственных и общественных обя­занностей по охране социалистического правопо­рядка».

Безжалостная рука пьяного преступника бездумно отняла у нее жизнь, а у мужа – жену, у детей-дошкольников – нежную, любящую, заботливую мать.

А 29 нюня 1973 года в поселке Товарковский Богородицкого района Тульской области от сердечной недостаточности скоропостижно скончался муж Эллы Ивановны Слепцов Юрий Макарович. Он улетел к родным Эллы в отпуск показать де­тей. . . И теперь в Тульской области за могилой зятя, якутского парня, ухаживает большая немец­кая семья. Прах же немки Эллы Ивановны Майер (Слепцовой) покоится в Балыгычане в хо­лодной земле Крайнего Севера. Так загадочно распорядилась судьба.

Опеку над несовершеннолетними взяла сестра Юрия Раиса Моисеевна Вензель. После ее смерти попечительство оформила Светлана Моисеевна Вензель. Много внимания и заботы уделяли де­тям дядя Александр Макарович Слепцов и бабуш­ка Марина Федоровна Слепцова. И они не чувст­вовали  себя   сиротами.

Доброта дала хорошие всходы. Позднее, когда заболела Марина Федоровна, Ольга взяла в ин­ституте академический отпуск, чтобы ухаживать за ослабевшей бабушкой. Прошли годы. Дети Эллы Ивановны и Юрия Макаровича живут во Владивостоке. Игорь работает на заводе, женат, растит сыновей. Ольга после окончания университета преподает в школе историю. А всякая история жива   памятью...

Трагическую гибель председателя исполкома сельского Совета жители Балыгычана переживали болезненно. По ходатайству Балыгычанского сельского Совета исполком райсовета принял решение назвать одну из двух улиц села именем Эллы Слепцовой. К сожалению, сегодня таблички с надпи­сью «улица Эллы Слепцовой» не сохранились ни на одном из домов. Но жители Балыгычана не за­были своего председателя сельсовета, могила ее содержится   в   порядке - это   дань     уважения   к ней, отдавшей все свои сознательные годы жиз­ни глухому северному селу, здесь повзрослевшей и здесь же ушедшей из жизни в самом расцвете лет.

Валентина  СЕРДЮК

Газета «Новая Колыма»,

11 июня 1992 год